Дональд Трамп побеждает на выборах президента Соединенных Штатов Америки. Окончательное преимущество над Камалой Харрис ему принесла победа в штате Висконсин. Какими будут его будущие шаги, в частности в отношении Украины, и кто имеет на него реальное влияние? Об этом УНИАН поговорил с Максимом Яли, руководителем отдела стратегических коммуникаций Центра стратегических коммуникаций и информационной безопасности.
Как на Трампа будет влиять его окружение? Кажется, что в его команде больше нет людей, которые могли бы уравновесить его эксцентричность, зато есть фанатичные сторонники, которые многим Трампу будут обязанны - Вэнс, Кеннеди, Габбард и другие. Означает ли это, что у Трампа в гораздо большей степени будут развязаны руки и как это может повлиять на его отношение к Украине?
Во-первых, ключевым лицом станет советник по национальной безопасности, в меньшей степени - госсекретарь. И сейчас нет даже намёков на то, кем могут быть люди, которые займут эти должности. В 2016-м году к моменту вступления Трампа в полномочия уже сменился и советник по национальной безопасности. И даже потом была чехарда.
Во-вторых, Вэнс 100% не будет влиять на принятие ключевых решений. У него совсем другой функционал. Мы можем вспомнить вице-президента Майка Пенса, который ничем не запомнился и не обладал серьезным влиянием на принятие решений Трампом, а так и остался в его тени.
Все решения будет принимать лично Трамп. Это его персональная особенность, его психотип принятия решений.
Если спикером Палаты представителей станет Джонсон, а Республиканская партия возьмет лидерство на всех уровнях - в Белом доме, в Конгрессе, в Сенате, насколько это лидерство республиканцев может повлиять на консенсус о финансовой и военной помощи Украине?
Это, конечно, облегчит реализацию политики Трампа на всех направлениях, включая и в отношении Украины. Потому что именно Нижняя палата Конгресса утверждает бюджет, финансирование. Но здесь надо еще дождаться итогов. Если в Сенате там уже понятно, что республиканцы возьмут верх, то в Нижней палате там еще окончательно всё не решилось
По помощи нам есть двухпартийный консенсус, что хорошо - все пакеты помощи принимались как Демократической партией, так и Республиканской. В обеих партиях есть так называемые "голуби" и так называемые "ястребы". Но, в любом случае, все будет зависеть от того, какой вариант завершения войны поддержит Трамп. Потому что за эти четыре года, когда он был официально не у власти, он окончательно подмял под себя Республиканскую партию. И последние четыре года внутренняя оппозиция к нему внутри партии гораздо слабее, чем это было даже во время его президентства в 2017-2021 годах.
Каким образом Трамп может усаживать Зеленского и Путина за стол переговоров и пойдут ли на это Зеленский и Путин. И что грозит Украине и России в случае отказа от идей Трампа или несогласия с его планами в том виде, в котором он и его команда их озвучивала перед выборами?
Во-первых, на Украину у него гораздо больше рычагов влияния. Потому что именно Соединенные Штаты являются главным источником помощи Украине как в военной, так и финансовой. И это не может быть компенсировано нашими европейскими партнерами, что было продемонстрировано и в первой половине 2024 года - нехватка боеприпасов, систем ПВО, снарядов к ним. И следствием этого было падение Авдеевки и продвижение российских войск. При всём желании европейская промышленность не может полностью компенсировать это. Финансовой помощи это так же касается.
Что касается России, у Трампа также есть рычаги влияния, - и в экономической сфере, и в военной. Но, в принципе, Трамп, исходя из его обещаний, все же, будет пытаться достичь определенного консенсуса. Ведь он неоднократно отмечал, что сближение России с Китаем является вызовом, и это негативно отражается на национальных интересах Соединенных Штатов, и он положит этому конец. А как он может этому положить конец? Достичь определенного компромисса с Путиным: и по завершению войны, и по возможному частичному снятию санкций.
Другое дело, если Путин будет настаивать на том, чтобы Украина отдала, например, Запорожье, Херсон, которые являются крайне важными городами, - конечно, для Украины это неприемлемо. Но это 100% не будет выглядеть как победа Трампа. Поэтому, если Путин будет несговорчивым, возможно, мы получим гораздо больше и военной, и финансовой помощи, и те виды вооружений, о которых даже не мечтаем сейчас. Соответственно, и конфликт может выйти на совсем другой уровень эскалации.
Администрация Байдена задействовала далеко не все рычаги влияния. И прежде всего это касается цен на нефть, которая является главным источником финансирования войны в Украине для России. Если посмотреть список традиционных доноров как Трампа, так и Республиканской партии в принципе - это нефтегазовые компании. Байден запрещал добывать, Трамп снимал эти ограничения, и в 2017 году цены на нефть и газ падали. То же самое, наверное, произойдет и сейчас. И это серьезный рычаг влияния на Москву.
Тем более, у Трампа отличные отношения с Саудовской Аравией, которая так же может демпинговать с ценой. Например, именно сговор с Саудовской Аравией, обвал цен на нефть стал одной из ключевых причин разрушения Советского Союза и краха советской экономики в 80-х годах.
Если Трамп увидит, что Путин не договороспособен, это может подтолкнуть его поспособствовать процессу вступления Украины в НАТО?
Как раз Трамп говорил, что один из шагов компромисса по окончанию войны - как раз невступление Украины в НАТО. Никто нам вступления в НАТО не обещал, включая Администрацию Байдена. Я не питаю иллюзий относительно НАТО, особенно, учитывая механизмы принятия решений и вступления других членов.
Даже Венгрия может это вступление заблокировать. Как это было в 2008 году на Бухарестском саммите, когда Франция и Германия заблокировали предоставление Дорожной карты вступления, а Соединенные Штаты поддерживали. Поэтому здесь вопрос не ко времени.
Максим Яли – политолог, кандидат политических наук, обозреватель, журналист, переводчик, дипломат, эксперт-международник.
Родился 14 января 1980 года в городе Мариуполь. Окончил факультет иностранных языков в МГУ г. Мариуполя, а также Дипломатическую академию при МИД Украины.
Сейчас является руководителем отдела стратегических коммуникаций Центра стратегических коммуникаций и информационной безопасности.
