"На границе надпись: "Граница России - священна и неприкосновенна". А мы взяли и "прикоснулись"", - военный Юрий Турлай

Командир взвода 103-й отдельной бригады ТрО Юрий Турлай в интервью УНИАН рассказал об участии в наступлении на Курщину, целесообразности этой операции, и представляют ли угрозу для ВСУ солдаты КНДР.

Черновчанин Юрий Турлай с позывным "Рудольф" воюет против россиян с 2014 года. Когда началась полномасштабная война, он сразу вступил в ряды добровольцев. В составе 107-й отдельной бригады Сил теробороны ВСУ принимал активное участие в деоккупации Харьковской области. Впоследствии, в составе 103-й отдельной бригады Сил теробороны имени митрополита Андрея Шептицкого, держал на сложном Купянском направлении.

В конце 2023 года "Рудольф" получил высокую военную награду - нагрудный знак "Серебряный крест" от тогдашнего главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного - "за успешное выполнение задач и высокие показатели в боевой подготовке". А в августе 2024 года, вместе со своей бригадой, военнослужащий уже участвовал в Курском наступлении.

Как происходил заход на территорию России, какие задачи стояли перед Силами обороны, о потерях, ранениях и чудесах, когда удавалось выжить, казалось, в безнадежной ситуации, Юрий "Рудольф" Турлай рассказал УНИАН во время реабилитации в родных Черновцах.

"Рудольф", как для вас начиналась Курская операция?

Это были первые числа августа. Мы тогда стояли на Белополье (город на Сумщине, - УНИАН). Это считалось, типа, восстановление. Там действительно спокойнее по сравнению с Купянским направлением, где мы находились до того, и где до оккупантов оставалось метров сорок. Они постоянно лупили по нам во время заходов и выходов с позиций, у нас были потери...

И вот сообщают, что мы переезжаем. Начали думать: куда? На Запорожье? В Нью-Йорк (поселок в Донецкой области, - УНИАН) на подкрепление? До последнего никто из нас ничего не знал, все было максимально секретно.

Наконец командир роты объявил: "Ребята, заходим на вражескую территорию". Большинство были в шоке. А я смеялся, потому что только Сырский мог на такую авантюру пойти. Тогда как Залужный когда-то говорил, что не видит перспективы в том, как развивать наступление и что делать дальше, когда возьмем плацдарм. Говорю ребятам: "Да, пацаны, готовимся, и очень серьезно. Едем в гости к тем "оленям" воевать".

Командир роты дал задание, карту, объяснил, куда и как заходим.

Согласно плану, первыми шли штурмовики. Мы должны были закрепиться сразу за ними. Заходили из одного из поселков на Сумщине. Командир роты выслал меня туда на день раньше, чтобы я нашел место расположения для роты. Видел там огромное количество нашего войска, кучу техники - и украинской, и иностранной. И это лишь маленькая часть от всего, что было. Операция действительно планировалась грандиозно.

На следующий день, как только мы заехали в лес, россияне заметили движение и начали бить по поселку КАБами. А через два дня сравняли его с землей.

Заходить на вражескую территорию должны были через день. Но планы изменились. Ночью спим, а тут наши как начали лупить артой! Уже к обеду командир роты доложил, что продвинулись на 15 километров вглубь Курской области. Причем без единого выстрела, ни одного трехсотого, вообще начистяк.

Как это удалось?

Очень грамотно сработала разведка. Все было продумано: стремительный заход, расширение. Нашли щели, где россияне своих зеленых "сверчков" понаставляли. Все - срочники. Смотришь, у него все нулевое. Видно, что вчера пришел в армию.

И все же, пока все радовались таким быстрым успехам, я вообще не радовался, потому что знал, что дальше будет с*ака. На войне так всегда: если какие-то хорошие новости, сразу после этого должно случиться что-то плохое. Так и получилось.

Что же было дальше? Вспомните какую-то такую ситуацию?

Однажды мы выезжали с пограничниками на Курщину. Их восемь, и нас, бойцов теробороны, столько же. Заночевали в лесу. Утром двинулись на макспрошках (американских колесных бронетранспортерах с защитой от мин и засад, - УНИАН). Первым ехал комбат. Мы с ребятами - во второй машине. Я просил, чтобы никаких колонн по шесть тачек не было. Комбат послушался.

Залетели в Любимовку (село в Курской области, - УНИАН), стали в круговую оборону. Нам давали точки, куда мы должны были заезжать. Но задачи менялись очень быстро, потому что начались прилеты. Ребята из другой роты не соблюли правила безопасности: спустились от леса к дороге на ночлег и включили телефоны. А там уже суперкамы (Supercam - российский БПЛА, предназначенный для аэрофотосъемки местности, - УНИАН), "Валькирии" (АСУ-1 "Валькирия" - беспилотный авиационный комплекс для воздушной разведки, корректировки огня днем и ночью, - УНИАН). Вся эта кацапская хрень летала над нами постоянно. Так вот, после того, как ребята включили телефоны, по ним сразу три КАБа влупили. Много "двухсотых" за один прилет. Роковые детали войны - так я это называю...

Пришлось выехать, перегруппироваться и снова отправляться на Любимовку. Второй раз заезжали на обычных джипах. Уже было проще. Сразу нашли дом, подвал, все проверили и там остановились. Оттуда заступали на позиции в селе Вишневое. Там пробыли полторы недели. Вообще не было ни одного "трехсотого", прилета, все чисто. Тогда как на соседней позиции бойцов через шесть часов после захода просто разнесло.

По вашему мнению, с чем это могло быть связано?

Там просто не было старшего группы. А он всегда должен быть и всем напоминать, что можно делать, а что нет.

Я со своими ребятами по окопам везде, нигде их без себя не пускаю. Потому что знаю, что отвечаю за них и должен во что бы то ни стало их вывести. Всегда прежде всего переживал за них, а не за себя. Бывали моменты, когда не уважал себя вообще. Иногда приходилось самому себя немного останавливать, ведь дома - маленькие дети...

Куда вас направили после Вишневого?

Со временем расширились влево - на село Комаровка, примерно в 40 километрах от украинско-российской границы. Эта позиция простреляна врагом просто капитально. Нас предупреждали: "Ребята, смотрите, потому что там веселуха". Только начали выгружаться, как сразу ПТУР (противотанковая управляемая ракета, - УНИАН) по машине - дотла. Далее начинают класть минометом. Мы выпрыгиваем, у ребят вещи разлетелись. Я на ходу поймал рюкзак, каска слетела.

Пробежал триста метров до первого подвала. Зову своих по позывным. К счастью, все откликнулись. Хух, аж полегчало. Потому что высадка была такая, что нас всех там могли положить. Ребята молодцы, сориентировались: запрыгнули в овраг, переждали обстрел и быстро забежали в подвал.

До второго укрытия нас довел проводник. Затем мы рванули в посадку, где провели пять часов, потому что над нами постоянно висели дроны. В полдень на соседнюю позицию начали заходить наши морпехи. Я схватился за голову: куда они идут средь бела дня, их же дроны сразу обрисуют? Говорю своим: "Ребята, глубже в посадку, потому что сейчас такое начнется". И тут как ударило FPV-шками. Слышу: "двести", "триста".

Дальше начали по нам работать. Я дал команду закапываться под берег. Мы продвинулись, нашли наших гранатометчиков, спрятались под маскировочную сетку, сидим. Вдруг говорят: "У нас - триста". Смотрю - наш медик Орест упал. Быстро его затягиваем в свое укрытие, разрезаем одежду. Но помочь ему уже ничем не могли: осколок от 120-ки (миномет калибра 120 мм, - УНИАН) попал прямо в артерию. Через несколько минут Орест истек кровью. Ночью мы вынесли его и вернулись обратно.

Там, под Комаровкой, просидели четверо суток. Находились фактически в окружении, не могли выйти, потому что по нашим позициям постоянно лупили. Высунешься - сразу задвохсотят. У нас закончились вода, еда.

Как вы спасались?

Чтобы выжить, доставали еду из рюкзаков убитых россиян. Воду экономили, пили по полглоточка. "Рыбачок" - отчаянный вояка - с ребятами выскочили в село, принесли воды. Даже коньяка немного нашли.

Но все у тех россиян - дерьмо. Даже кукуруза какая-то маленькая. Только арбузы на огороде вкусные. Ребята их сносили в погреб, потом уплетали...

Вообще, когда впервые заходили, такая какая-то депрессуха охватывала. И как только переезжаешь через тот кацапский контрольный пункт на территорию Украины - не можешь надышаться родным воздухом. Радуешься, что дома. Все говорили, что имели похожие ощущения. Оно как-то на подсознании срабатывает. Позже на Курщину съехалось много наших, и стало как-то морально легче.

Как на вас реагировали местные?

Я с ними не контактировал. Но бойцы из соседнего батальона рассказывали, как наведались в один дом, а хозяйка начала их прогонять: "Идите отсюда". Потом оказалось, что у нее в подвале сидел черт - сынок, который стрелял в наших под Покровском. Бросили его на обмен.

Большинство местных с появлением ВСУ убежали. В одном доме собаку оставили. Такой классный терьер. Его бросили, а он все равно преданно дом охраняет. Сначала был испуган, но уже через полдня прибегал играть. Я попросил ребят присмотреть за ним и потом забрать с собой.

А как вы вышли из окружения в Комаровке?

На четвертые сутки нас решили сменить. И снова заводят бойцов среди белого дня! Как только те ступают на дорогу - начинаются прилеты, много раненых. Одному перебило две ноги, руки, в груди - куча осколков. Просил добить, потому что очень мучился. Мы его затянули в канаву и прикрыли ветками. Ребят из моей группы также ранило. Говорю одному из своих: ""Верес", иди на край посадки. Пока ребята выходят, прикрываешь их". Вынесли "трехсотых". Боец, который просил, чтобы его добили, на одной руке прополз еще 30 метров. Потом его занесли, перевязали, стабилизировали.

К счастью, он выжил. Звонил недавно, благодарил. Я переживал, чтобы ему сохранили ноги. Потому что турникет был по десять часов на обоих. Поэтому сразу спросил: "Ноги целы?". Ответил, что да, успели спасти. Из груди ему вытащили пять осколков, еще двадцать пять - из ног.

Мы выходили около четырех утра - в это время враг заменяет ночные дроны на дневные. Полтора часа двигались по открытой территории по железнодорожным рельсам. Шли как по маслу, ни одного прилета. После этого нам дали три дня отдохнуть. Потом говорят: "Рудольф, надо снова заходить. Даем тебе резервную группу". Думаю, какую еще резервную группу, у нас же "полупашили" кучу ребят. Из наших только мы с "Малым" целы остались. У остальных - контузии, ранения. Но хотя бы все живы, слава Богу, кроме Ореста...

Приехали с "Малым" из Белополья. Правда, заговорились и пропустили поворот на Любимовку. "Малый" заметил: "Этого танка не было. И той бэхи". Я уже и сам приглядываюсь. Решили остановиться в посадке. Спутник никак не ловил (мы без РЭБа заехали). Наконец включился, смотрю, а мы почти на вражеских позициях, под Кореневым. Только это сказал, как в тот же миг - минометный обстрел. Еще так быстро я на машине не отваливал. Хорошо, что там был холм. Мы за него и по газам. "Малый" скалится, а у меня - кожа гусиная. Говорю: "Ясно, Коренево еще не наше".

Какое вам на этот раз дали задание? И как работалось с резервной группой, о которой вы упомянули?

Комбат объяснил, что надо не дать погибнуть командиру роты, на которую двинулись кацапы. Наши выстрелили весь боекомплект, начали отходить. Мы должны были их прикрыть.

Мне дали резервную группу из другой бригады, которая почти полностью состояла из мужчин 48+. Но что это значит командовать группой, которую совсем не знаешь, не имеешь представления, кто на что способен и как воспринимает команды. Объясняю им, что после моста надо быстро пробежать 50 метров и нырнуть налево в посадку, а они бегут направо на наши же растяжки. Из-за этого меня первый раз и лупануло FPV-шкой, потому что я высунулся и крикнул им: "Куда пошли, вы что, не знаете, где слева, а где справа?". В тот же момент меня зарисовал дрон и давай надо мной крутиться. Знает, что я где-то там, и летает, летает. Подсовываюсь под берег, а FPV за четыре метра как лупанет! В ушах засвистело. Только немного пришел в себя, высовываюсь - второй налетает. Я спрятался за дерево. Дрон как в дерево влупит! У меня планшет вылетает, кричу: "Я - триста!". По рации спрашивают: "Что, вывозить тебя?". Но я отказываюсь: "Нет, сначала заведу группу, пацанов надо прикрыть".

На несколько часов полностью оглох. Говорю ребятам: "Слушайте FPV-шку, потому что если пропустите, по нам начнут бить".

Перешли большой лес, и тут на связь по рации вышел боец с позывным "Говорун". Просит: "Заберите меня, я - триста!". Спрашиваю командира: "Кто такой "Говорун?"". Отвечает: "Да это не наш, это из другой бригады. Из всей группы только он один живой остался". Я решил: нельзя дать парню погибнуть. Поделил группу на две части. Одна отправилась прикрыть бойцов, другая - спасать "Говоруна". Сообщил свое решение комбату, тот согласился: "Хорошо, "Рудольф", делай, как считаешь нужным".

Пока шли к "Говоруну", он прополз нам навстречу полтора километра. С перебитыми ногами, на одних руках. Одна нога перевязана, уже гнить начала.

Над нами летали дроны, ребята медлили. Приказал: "Не обращаем внимания, надо выносить бойца. Идем через "не могу"".

Пять метров прошли - налетел дрон, сбросил гранату. Замерли. Немного продвинулись - опять бабах, 120-ка. Так мы эти 1200 метров шли 11 часов. Вокруг лупило так, что даже деревья клонились. Я постоянно подгонял своих, потому что позади шли другие группы с ранеными. Понимал: если скопимся, нас всех разгонят, останется только большое пятно.

Только ночью позволил часок передохнуть. А в четыре утра приказал гнать изо всех сил. Выбегаем на рельсы, и вот уже мостик, наши точки, пацаны из эвакуатора идут. Вдруг крик: "Дрон!". Оказывается, он со сбросом летел прямо над нами, а мы не слышали. Ребята - в посадку, я - за ними. Дрон опустился низенько и сбрасывает гранату. Думаю: "Вот и все, прошла моя пруха". Но сброс не разрывается. Выдохнул: "Ребята, значит, должны жить".

На полных парах домчали до машины. Приехали на нашу точку, я сдвинулся с пикапа, постучал в ворота, упал лицом вниз и все. Не было даже сил раздеться...

Утром в село поступило много наших на подкрепление, и мы смогли перевести дыхание. Задачу выполнили, ребят сохранили, прикрыли своих еще и "Говоруна" вынесли.

История с неразорванным сбросом - настоящее чудо! Вы говорили, что было множество возможностей погибнуть...

Да меня раз шестнадцать уже должно было задвохсотить. Верю, что это - помощь свыше. За меня много молились: родные, друзья, знакомые. Ну, как иначе объяснить: прилетает 120-ка и Оресту за 70 метров осколок попадает прямо в артерию, а меня за семь метров ни один не задел? Или сидишь под деревом, тебя засекает FPV-антенна. Произносишь "Отче наш", и она просто улетает прочь. И так было не один раз! Обычно, если FPV тебя "выпасает", то не полетит, пока не попадет в цель, потому что он одноразовый и не возвращается назад. Это действительно чудо. Но кто знает, сколько у меня еще тех кредитов осталось...

И все же вы получили несколько контузий, что не могло не сказаться на здоровье...

Начальник штаба посмотрел на меня и говорит: ""Рудольф", что-то ты мне не нравишься, давай в госпиталь". Отвезли меня в Сумы, сделали укол, но легче не стало. Хожу как пьяный, все свистит, плывет в глазах. Поэтому решили отправить на лечение в родные Черновцы. Я в таком состоянии не рискнул садиться за руль, попросил кума. Ехал в пикапе, смотрел в небо и не мог прийти в себя от счастья, что жив, что еще увижу детей...

После всего пережитого я как-то выгорел изнутри. Когда-то плакал, а сейчас не могу, высох полностью. Потери воспринимаются как нечто обыденное. Как командир не имею права показать слабость. Потому что это сразу передается бойцам и демотивирует их. Наоборот говорю: "Ребята, за Ореста надо лупашить еще больше".

Как думаете, нужна ли нам была Курская операция?

Она свое сделала. Ребята с Покровского направления звонили, говорили, что наше наступление на Курскую область реально оттянуло с Донбасса российские силы, потому что они там очень перли. Плюс весь мир офигел от того, что Украина залезла к этим чертям. У них на границе написано: "Граница России - священна и неприкосновенна". А мы вот взяли и "прикоснулись", причем нормально так.

Могут ли для нас представлять угрозу солдаты КНДР, которых, по разным сообщениям, Россия направила как раз на Курщину?

Да сколько их там, это до обеда работы. Если так проанализировать, чуваки не воевали годами. У них нет слаженности, они не готовились к этой войне, как это делали россияне. Противостоять против своих внутри страны и налаживать режим на улицах патиками - это одно. А второе - воевать против вспыльчивых украинцев, которые уже столько времени не дают России захватить всю Украину.

Солдаты из Северной Кореи будут идти сюда демотивированные, они реально боятся. Думаю, многие из них убегут. Потому что с тем их режимом очень трудно, там свои своих сдают. Также, предполагаю, после того, как их на первых штурмах пустят на "мясо", и старшие командиры сделают доклад своему Ким Чен Ыну, он больше не будет их посылать. У него не так много той армии.

Поэтому, я думаю, что подмога из КНДР - краткосрочная и ничего кардинально не изменит.

Как думаете, удастся ли россиянам выбить наших военных с Курщины?

В зависимости от обстановки на территории Украины. Потому что сейчас в РФ находятся очень мощные наши бригады. Если придется защищать Днепр, то, вероятно, надо наших из России выводить. Лучше здесь сохранить территорию, чем там. Надеюсь, военное руководство что-то придумает.

Галина Олейник

УНИАН в Google News