Под конец года украинцы подводят итоги 2024-го и размышляют о вызовах для Украины от грядущего 2025-го. И, в принципе, все довольно очевидно.
Настроения бизнеса последние месяцы, мягко говоря, не самые лучшие. Происходит замедление экономического роста. Причина - действия государства, которые ухудшают условия (неоправданные изменения в налоговой системе вместо системных реформ, отказ от внедрения бронирования критического персонала, недофинансирование программ вроде 5-7-9), проблемы с доступом к финансам, электричеству и логистическим путям. Нехватка кадров в бизнесе уже пересекла черту в 30% (исследование Advanter Group)...
Ухудшение соотношения работающих к пенсионерам и людям с инвалидностью, что уже является критическим для экономики и способности государственного бюджета.
Высокая распространенность проблем с ментальным здоровьем украинцев (более 60%) и желание молодежи уехать из Украины (83%) создают существенное давление на способность страны к стратегическому развитию (исследование Центра социальных изменений и поведенческой экономики).
Нерешенность ключевых (взрослых) общественных вопросов относительно справедливости, пенсионной реформы, общего видения будущего, стратегии и определения победы и т.д. - также является вопиющей.
Не в пользу Украины складываются и глобальные сценарии. Хотя в 2025 году мы имеем гарантии по финансовой и частично военной поддержке, что снимает риск экономического упадка, однако "на столе" нет понимания военной и/или политической победы Украины.
Согласно одному из популярных для обсуждения сценариев, США будут делать максимум для того, чтобы перехватить у Китая влияние на Россию, для чего будут соглашаться на предложения замирения в Украине с фактическим признанием (хотя вряд ли это будет формализовано) российского контроля над оккупированными территориями, снимать часть санкций и тому подобное.
Такой сценарий не является реалистичным, учитывая его "эффективность". Ведь и Китай легко не отдаст контроль над РФ, и Украина вряд ли согласится на такой "размен", и Россия вряд ли выступит против Китая, даже в условиях формального восстановления империи... Но попытка его реализации - вполне вероятна. Хотя значительно более вероятным является продолжение войны, усиление военной помощи Украине со стороны США как ответ на провал сценария примирения.
С другой стороны, если сценарий замирения в том или ином виде будет реализован, то перед Украиной возникает еще один вызов - внутриполитический.
Как не открыть границы (предотвратить выезд мужчин перед следующей фазой войны) в условиях приостановки военного положения?
Как провести выборы и при этом не допустить внутреннего противостояния, что открыло бы "ворота" для гибридной агрессии РФ? И много других вопросов...
Инерционно подобный сценарий больше в пользу усиления России. И в случае его реализации украинскому обществу придется быстро повзрослеть.
Но самый большой вызов 2025-го года - это подготовка к 2026-му.
Да, в 2025-м будет сложная ситуация и на фронте, и в энергетике, и в экономике, и в демографии, и в общественных отношениях. Сложная, но не катастрофическая. Сложная, но контролируемая. Зато 2026-й год выглядит таким, который находится за горизонтом событий как для Украины, так и для мира.
Там, в 2026 году, могут произойти события, которые в корне этот мир изменят. И речь не только о возможных пандемиях, экологических и техногенных (в том числе вызванных стремительным развитием ИИ) катастрофах. И речь идет не только о риске распространения Третьей мировой войны. Там, за горизонтом событий, вполне вероятен распад существующей системы международных договоров и институций... При этом мир не готов к развертыванию мировой войны, не имеет достаточного понимания необходимых технологий, не готов экономически.
Поэтому украинская адаптивность, инновативность, самозараднисть общества могут стать ответом для мира и основой субъективизации Украины. То есть, в будущем Украина может быть интересной для глобальных партнеров именно учитывая поиск ответов по новой системе безопасности.
Андрей Длигач - д.э.н, профессор КНУ имени Тараса Шевченко, глава Advanter Group, соучредитель Центра экономического восстановления
